Отчёт о выборах губернатора Московской области в Королёве 08.09.2013

К ТИК Королёва относятся 86 УИК.
От сил добра было набрано:
членов с ПРГ — 73;
членов с ПСГ — 57;
наблюдателей — 19;
членов ТИК с ПСГ — 3.
В тех или иных комбинациях покрыты были все участки.
Мобильных групп — 10, разбиты по определённым районам.

Результаты голосования по г. Королёв
18 Воробьёв Андрей Юрьевич 21034
67.27%
19 Гудков Геннадий Владимирович 3045
9.74%
20 Корнеева Надежда Анатольевна 890
2.85%
21 Романович Александр Леонидович 684
2.19%
22 Черемисов Константин Николаевич 3996
12.78%
23 Шингаркин Максим Андреевич 1041
3.33%

Начало и конец

Проблемы, связанные непосредственно с днём голосования, начались 6 сентября, когда КПРФ изволили разогнать наш штаб, и закончились 18 сентября, когда через обжалование в Мособлизбиркоме удалось получить заверенную копию протокола ТИК.

6-е сентября

Работа строилась в сотрудничестве с горкомом КПРФ. Планировалось в день голосования разместить в горкоме штаб, включая ситуационный колл-центр. Сформированный штаб состоял из 4-х операторов, которые должны были осуществлять сбор информации для Карты нарушений, юридическую и ситуационную поддержку, а также координацию действий 10 мобильных групп. Однако 6 сентября депутат облдумы Татьяна Адимирикановна Ордынская заявила, что не допустит присутствия в помещении никого, кроме меня. По существу, был разогнан штаб, который было не так просто собрать. Я посчитала невозможным воспользоваться «разрешением» сидеть там. В итоге мы расположились на квартире нашего техника, потеряв при этом два компьютера и двух операторов.

7-е сентября

Нашего техника (он же координатор мобильных групп), на квартире которого было решено расположиться — Константина Марусова — пригласили по телефону для беседы в центр «Э». Парню 22 года, за ним ничего не значится; было решено, что он от греха подальше никуда не пойдет, а я съезжу к и.о. начальника полиции подполковнику Меньшакову Юрию Александровичу для взаимных объяснений. Оказалось, что социальные сети Константина и его друзей мониторят, т.к. они из Русской пробежки. В этих социальных сетях ребята называли мобильные группы «центрами быстрого реагирования»; в полиции напряглись и захотели узнать, что это такое. Для того и позвали. Услышав слово «мобильные группы», Меньшаков сразу расслабился: это слово ему знакомо. Однако ориентировки на членов мобильных групп были разосланы всем полицейским, дежурящим в день голосования на УИКах. «На всякий случай» — объяснил Меньшаков.

Дальше был разговор на два часа. Меньшаков сообщил, что в ТИКе будет усиленный кордон полиции. Я сообщила, что ТИК распространяет инструкцию не выдавать копии протоколов. В ответ подполковник четверть часа твердил, что этого не может быть, т.к. это незаконно. Потом ещё полтора часика мы вместе листали КоАП. Подполковник явно впал в азарт, глаз загорелся, щеки зарумянились. Ему понравилось листать КоАП.
Итог переговоров — что на заявления о возбуждении административных и уголовных дел будут давать отказы в письменном виде. Кому-то это может показаться смешным, я же ликовала, зная приёмчики местной полиции. Впрочем, ликовала зря: до сих пор не получила письменного отказа на заявления от 20 августа. Мне на голубом глазу заявил тот же Меньшаков, что отказ отправлен по почте.

8-е сентября

В целом. День голосования был тихий-спокойный. Хотя тишь да гладь обеспечивалась не отсутствием нарушений, а низким уровнем подготовки наблюдателей. Обучение велось в течение 4 месяцев, но на лекции ходили одни и те же 10-15 человек из 149, и на мои вопли, что надо обеспечить явку, партия не откликалась. Воздействие моей персоны на этих людей минимально, призвать их к дисциплине можно только именем Ленина, но у партии были какие-то другие заботы. Многие не ходили потому, что они «уже 10 лет наблюдают». Кроме того, в день голосования довелось встретиться и с саботажем: мобильные группы сообщили об отсутствии совещателей/наблюдателей на нескольких участках; ту же картину на других участках показал обзвон.

Выехать с инспекцией с утра было невозможно: накануне пришла информация (вернее, дезинформация), что участки не будут оборудованы копировальной техникой, и под этим предлогом УИКи не будут выдавать копии протоколов. Всем заинтересованным в получении копий будут предлагать составлять копии самостоятельно, от руки, но бланков не будет. Обзвон большего количества участков показал, что УИКи копировальной техникой оборудованы, а где техники нет, там имеются бланки для всех желающих.

После этого я в компании доверенного лица Гудкова Галины Чирковой поехала по участкам с инспекцией. Объехали всего несколько участков, и в основном проблем не возникало. Обнаруженные нарушения указывали не на фальсификации, а на некомпетентность членов комиссий и председателей.

Реестры надомного голосования были составлены по спискам собесов и розданы ТИКом, но насчитывали в среднем 10 адресов. Голосовать отказывались, выездные группы возвращались с 3–8 бюллетенями. Все председатели были уверены, что получать списки из ТИКа вполне законно. Мы разъясняли незаконность такой практики и информировали, что комиссия вправе не принимать эти списки на основании нарушения процедуры подачи. В ответ смотрели с недоверием.

В некоторых книгах имелись единичные карандашные пометы, которые с большей или меньшей готовностью удалялись.

Сплошь и рядом страницы были не пронумерованы; нарушение немедленно устранялось.

На всех посещённых нами участках присутствовали начальники с тех предприятий, из работников которых сформирована комиссия. Члены комиссий безмятежно сообщали эту информацию, считая это обстоятельство вполне нормальным. На УИК № 1065 председатель опознал нас по президентским и попытался спровоцировать скандал, но был утихомирен своими же. И тут появился некий субъект начальственного вида и принялся инструктировать комиссию, что они могут объявить заседание и проголосовать за наше удаление. Мы предъявили удостоверения, потребовали представиться и сообщить свой статус, после чего субъект покинул здание, включив пятую скорость. Назвать его нам отказались.

Далее. Когда я ехала в Москву исполнять свой гражданский долг, мне позвонила наша ПРГ — Оксана Чугунова — и сообщила, что на её участке № 1095 проголосовал заместитель руководителя администрации Королёва Чувилин Владимир Анатольевич вместе с женой и дочерью. Всем троим были выданы бюллетени на основании регистрации по месту пребывания. Это запрещено, если место проживания гражданина находится вне пределов территории, на которой проходят выборы (в данном случае — МО). Но у семьи Чувилиных регистрации по месту проживания не оказалось. Вильданов трактует эту ситуацию как дозволяющую проголосовать, т.к. в противном случае гражданин оказывается ущемлён в своем избирательном праве на основании отсутствия регистрации. Однако Оксана заметила, что адрес места пребывания — ул. Спартаковская, 9. Ещё один осведомленный гражданин — Дмитрий Григоренко — сообщил, что в этом доме невозможно было зарегистрироваться, т.к. это строение не имело соответствующего статуса, оно было всего лишь дачным домом. Казус весьма запутанный.
Оксаной была подана жалоба в УИК, получен отказ, отказ обжалован в ТИК и обжалование чудом удовлетворено, но сведений о новом заседании УИК нет. Его либо не созывали, либо не пригласили на него Оксану.
Было также подано заявление в полицию, ждем обещанного Меньшаковым письменного отказа. Это верх его возможностей.

Относительно регистрации Чувилиных по несуществующему адресу направлены депутатские запросы в администрацию города, УФМС и ФСБ.

Хотелось бы отправить запрос в ЦИК с формулировкой: может ли гражданин без регистрации по месту проживания и с местом пребывания по несуществующему адресу обладать активным избирательным правом на РЕГИОНАЛЬНЫХ выборах? Да, на федеральных для бомжей создаются специальные участки, но возможна ли такая практика на региональных выборах? Для утяжеления воздействия надо, наверное, отправить запрос от имени мундепа или депутата Мособлдумы, сейчас подыскиваем, кто бы согласился это сделать.

Имеющиеся на настоящий момент бумаги выложены здесь, их немного.

Я осталась на этом УИКе на подсчёт голосов и была шокирована увиденным. Поэтапность подсчёта никто не собирался соблюдать, пришлось воспитывать на каждом этапе. Апогей — когда посчитанные бюллетени стали укладывать в коробку неупакованными. Заставила упаковать. Заверение копии протокола прошло мучительно и привело секретаря к выводу, что мне просто нравится над нею издеваться. Членам комиссии, включая молодого председателя, были неведомы ни смысл их собственных действий, ни смысл моих требований.

Но вот насчёт секретаря я бы так не сказала. Я висела над ней, следя за всеми ее манипуляциями, и в какой-то момент заметила, что один из листочков она тщательно от меня оберегает. Когда я попросила его показать, она заявила, что это её собственный черновик, а я имею доступ лишь к документам комиссии, а не к её личным бумагам. Говоря это, она сложила драгоценный листок восьмикратно и сунула его под ягодицу. Конечно, можно было ещё в момент складывания налететь подобно буре и заполучить вещдок. Может быть, даже нужно было. Простите меня, дорогие избиратели, не хватило на это хамства. Так потом и сидела наша прынцесса на своей горошине.

Позднее стало ясно, что нарушения порядка подсчета голосов имели место, пожалуй, на всех участках. Одним удалось исправить ситуацию, другим нет, а третьи и не пытались. При этом комиссии не отдают себе отчёта в своих действиях.

Скандал по поводу порядка подсчёта голосов имел место на УИК 1117. Анастасия Анучина в статусе ПСГ пыталась противодействовать нарушениям, но когда обнаружилось, что не сходятся контрольные соотношения, комиссия окончательно впала в нервозность. Настя дважды вызывала полицию, оба раза это ничем не увенчалось. Тогда она позвонила в штаб, где дежурил, см. выше, единственный человек по имени Костя. Мобильные группы уже разошлись по участкам на подсчет. Костя все же умудрился раздобыть одну группу и поехал с ними сам. Полиция во главе с пьяным в хлам майором не пустила их на участок, невзирая на предъявленные удостоверения СМИ. Затем полицейские переключились на Настю, и в сотрудничестве с комиссией им удалось выдавить ее с участка. Она покинула участок «добровольно», не пожелав подставляться под административку и поняв, что уже ничего не сделает. УИК 1117 сдал протокол последним.

Заключительный акт трагифарса был разыгран 13 сентября, когда я наконец-то явилась в ТИК за копией протокола. Секретарь ТИК Сахарова Ольга Александровна вынесла копию второго экземпляра, написала на ней слово «верно» и расписалась. Ни печати, ни расшифровки подписи, ни даты-времени заверения. «Верно» и подпись – всё. В ответ на мой протест она удалилась «за печатью»; вернулась не только с печатью, но и с председателем Попковым, и они вдвоем начали прессинг.

Сахарова: Не учите меня заверять документы!
Попков: Не учите Ольгу Александровну заверять документы: она кандидат юридических наук, а Вы — никто!

В итоге на копию была торжественно поставлена печать, но большего добиться не удалось. 16-го собственноручно отнесла в Мособлизбирком жалобу, 17-го мне оттуда позвонили и сказали на следующий день прийти к ним за копией. Заверять копию приехал Попков, что, признаюсь, доставило мне удовольствие.

Итоги и выводы

По результатам выборов прошла встреча волонтеров.

Нескольким ребятам удалось так или иначе добиться порядка в комиссии, завоевать у членов своей комиссии авторитет, с ними стали консультироваться.

Были сформулированы задачи на будущее: поиск помещения для штаба, организация обучения, участие в выездных наблюдениях Сонара, вступление в тематические группы на ФБ и пр.

Все силы брошены на разбирательство инцидента с Чувилиными, остальные инциденты обжаловаться не будут.
Пока остается подвешенной ситуация с КПРФ, она должна разрешиться в середине октября.

Автор: Инна Карезина
Источник: https://www.facebook.com/groups/osonar/338687522933859/

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Connect with Facebook

*

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.